Тирания: рабы на службе у рабов

(Продолжение. Начало в № 4-7.)

В политике, как и в логике, действует закон достаточного основания, согласно которому какие-либо изменения не могут происходить без необходимой причины. И когда российские "демократы" делают вид, что знают, каким образом можно построить в стране демократическое общество, - будто бы демократия уже имеет место и нуждается в некоторых усовершенствованиях - они, мягко говоря, вводят людей в заблуждение. Какую модель демократии строить, а от какой отказаться, какие пути и методы при этом использовать, двигаться к ней постепенно или более быстрыми темпами - это вопросы, не имеющие ни малейшего отношения к политической реальности самой демократии, первоначальной отправной точкой которой является обладание народом всей полнотой властных полномочий.

Кому принадлежит власть? - вот главный вопрос России. Безответственно и преступно звать народ к построению демократии в условиях полнейшего господства нынешнего политического режима. Такая демократия - это химера, существующая в умах нашей, всё еще советской, интеллигенции с ее бесконечными рефлексиями на тему: когда же наступит завтрашний день? Как правило, общественный деятель, сторонник "демократических" ценностей, делающий по всякому ничтожному поводу помпезные заявления на этот счет, - негодяй и подлец, преследующий цели весьма далекие от задач подлинного народовластия. Этот камень я бросаю в сторону "правых", запятнавших себя тесным сотрудничеством с господствующим режимом. Демократии нельзя научиться, ее нельзя принести, ее нельзя получить в качестве подарка или наставления, поскольку она завоевывается в борьбе с политическими противником, победа над которым и есть то необходимое и достаточное условие наступления демократии и построения общества подобного типа. До совершения этого политического акта перехода власти от ограниченной группы лиц в руки народа говорить о демократии как о чем-то реальном и призывать к ней народ абсолютно преждевременно. Если среди либералов действительно есть порядочные люди, то им бы следовало призвать народ к свободе и указать конкретного противника, что стоит на пути свободы. Но ничего подобного в их стане не происходит - мы по-прежнему слышим с той стороны старые, изношенные речи из уст одних и тех же личностей.

Между тем в российской политической действительности можно отметить наличие некоторых весьма характерных моментов, какие не встречаются в государствах сильных и успешных. Во-первых, властные полномочия всецело принадлежат правящему режиму, который ни с кем ими делиться не собирается; во-вторых, на фоне массового недовольства со стороны населения условиями проживания отсутствуют какие-либо признаки готовности народа к борьбе за свои права - обыватель необыкновенно труслив и запуган до смерти; в-третьих, в стране отсутствует настоящая оппозиция, которая могла бы организованно соперничать с властью и ограничивать притязания ее чиновничества. Эти характерные детали политического настоящего России вместе с признаками глубокого системного кризиса государства (о которых я говорил в предыдущей публикации) прямо указывают на крайнюю неустойчивость всей общественной конструкции, на ее внутреннюю слабость и отсутствие прочных связей между отдельными частями. У этой надстройки нет фундамента в лице гражданского общества, а потому стихийный обвал государства может произойти в любую минуту. Избежать его невозможно, и нет такой силы, что могла бы предотвратить приближающийся социальный взрыв. Таким образом, обстоятельства указывают нам на возможный приход стихийной демократии, которая по сути своей и есть народная стихийность и которая вступит в свои права сразу же, как только падет власть правящего страной режима.

Однако вернемся к основной теме публикации. Переменчивость демократии, обязанная своим происхождением условиям ее появления при олигархии, впоследствии приводит демократию к вырождению, к появлению государства тиранического типа. Часто тиранию - власть одного - путают с диктатурой, тогда как это совершенно разные формы правления. Диктатура может возникать при любом типе государственного устройства. В одном случае диктатор назначается по взаимному согласию народа и власти, при наличии серьезной внешней угрозы, когда требуется предельная мобилизация сил. В другом случае диктатура с чрезвычайными полномочиями создается правящими верхами как крайнее, спасительное средство, когда государство из-за внутренних неустройств стоит на пороге хаоса и анархии. И в том и другом случае действие диктатуры ограничено по времени, по истечении которого государство возвращается в свое обычное состояние. Тирания же представляет собой совершенно особый тип государственного устройства, занимающий в классификации Платона последнее, пятое, место. Платон назвал тиранию наиболее порочной среди всех остальных. В своей предыдущей статье (см. "ЛУ" № 7 от 21 февраля 2003 г.) я писал, что стихийное непостоянство и переменчивость демократического общества, свойственные его природе, в конце концов превращают главное его достижение - свободу - в нечто противоположное ей, а именно в нежелание подчиняться кому-либо, и даже закону. Народу свойственны непредсказуемость и резкая смена настроений. Массовое своеволие и невыполнение законов приводит к росту числа обиженных и оскорбленных. Если при олигархии народ видел своего врага в лице правителей, то в демократическом государстве такого противника, на которого каждый мог бы указать как на источник зла, найти невозможно. Тысячи мелких уколов и обид наносятся гражданами друг другу, причем каждый считает себя правым и не желает признавать в собственных поступках никакой вины. Начинаются судебные разбирательства и тяжбы. Часто случаются несправедливые обвинения. У людей отбирают имущество - это вынуждает их защищаться в народном собрании и вообще действовать решительно, насколько это возможно. В конце концов, когда они видят, что народ, обманутый клеветниками, готов не со зла, а по неведению расправиться с ними, тогда они волей-неволей становятся уже действительными приверженцами олигархии. На этом фоне размытого недовольства, реальных и мнимых угроз и появляется тиран, он вырастает из народного корня как ставленник народа, на которого первоначально возлагаются весьма большие надежды как на последнее спасительное от беззакония средство. По меткому замечанию Аристотеля, "большая часть тиранов вышла, собственно говоря, из демагогов, которые приобрели доверие народа тем, что клеветали на знатных". Став предводителем народа и имея в своих руках чрезвычайно послушную толпу, такой человек становится над законом; суля отмену задолженностей и передел земель, он не удержится от привлечения своих соплеменников к суду по несправедливым обвинениям, станет карать изгнанием и приговаривать к смертной казни. У него неизбежно появляются противники, и тогда одно из двух: либо погибнуть от рук своих врагов, либо же стать тираном и превратиться из человека в волка. Враги тирана, будучи не в состоянии свергнуть его и предать казни, очернив в глазах граждан, замышляют его тайное убийство. Отсюда общеизвестное требование со стороны тирана - чтобы народ назначил ему телохранителей. Народ, конечно, дает их тирану, потому что дорожит еще его жизнью. И вот ставленник народа, повергнув многих других и чувствуя себя в полнейшей безопасности, уже прямо стоит на колеснице своего государства как совершенный тиран. В первые дни он приветливо улыбается всем, кто бы ему ни встретился, а о себе утверждает, что он вовсе не тиран; он дает много обещаний частным лицам и обществу; он освобождает людей от долгов и раздает землю народу и своей свите; притворяется милостивым ко всем и кротким. Он примирится кое с кем из своих врагов, а иных уничтожит, так что они перестанут его беспокоить, после чего первой его задачей будет постоянно вовлекать граждан в какие-то войны, чтобы народ испытывал нужду в предводителе и чтобы из-за налогов люди беднели и перебивались изо дня в день, меньше злоумышляя против него. А если он заподозрит кого-нибудь в вольных мыслях и в отрицании его правления, то таких людей он уничтожит под предлогом, будто они перешли на сторону неприятеля. Ради всего этого тирану необходимо постоянно будоражить всех посредством войны. Такие действия делают его всё более и более ненавистным для граждан. Между тем некоторые из влиятельных лиц, способствовавших его возвышению, станут открыто, да и в разговорах между собой, выражать свое недовольство всем происходящим. Чтобы сохранить за собой власть, тирану придется всех их уничтожить, так что в конце концов не останется никого ни из друзей, ни из врагов, кто бы на что-то годился. Ему надо зорко следить за тем, кто мужествен, кто великодушен, кто разумен, кто богат, - он поневоле враждебен всем этим людям и строит против них козни, пока не очистит от них государство. Выбор тирана невелик: либо обитать в толпе негодяев - притом таких, которые его ненавидят, - либо проститься с жизнью. Чем более он становится ненавистен гражданам, тем более требуется ему телохранителей; а поскольку своему народу тиран больше не верит, то в телохранители нанимает за деньги всякий чужеземный сброд и бывших рабов (преступников и изгоев), которым он дает свободу. Его общество составят эти новые граждане, тогда как люди порядочные будут ненавидеть и избегать его. Многочисленное, пестрое, всегда меняющее свой состав окружение тирана содержится на народные средства: раз народ породил тирана - народу же и кормить его и его сподвижников. Прогнать тирана народ уже не в состоянии, так как все силы отданы в руки тирана - у народа не осталось ничего, кроме слабости. Так народ из подчинения свободным людям попадает в услужение к деспотичной власти и свою неумеренную свободу меняет на самое тяжкое и горькое рабство - рабство у рабов.

На этой трагической ноте Платон заканчивает свое описание типов государства. Тирания - последнее из них. Но какая горькая правда о завершении периода народного правления! И нам ли в России, где еще живут воспоминания о недавнем прошлом, не знать жестокие порядки и нравы деспотического режима, когда многие миллионы соотечественников испытали сполна все ужасы сталинских лагерей и поселений, безвинно заплатив за содержание советской тирании поломанными судьбами и собственными жизнями. Но более всего обидно, что эта жертва была принесена народом напрасно. Преемники и наследники большевиков - дети и внуки тех, кто принуждал народ строить социализм, - сегодня, оказавшись у власти, предали и продали их дело. Единственное же, что они унаследовали от своих предшественников, так это чрезвычайную большевистскую деловитость и бескомпромиссность, с какой они нынче проводят свои "реформы", целью которых очевидно является достижение несметного личного богатства путем ограбления народа и эксплуатации природных ресурсов страны, которой они безраздельно владеют.

В классификации типов государства мне видится нечто большее, чем простое перечисление одного государства за другим. Платон показал законченный цикл смены государственных форм, подчиненных одной общей закономерности, - тиранией заканчивается не только этап народного правления обществом, но и весь путь общественных преобразований, что, начавшись когда-то, затем приходят к своему естественному завершению, чтобы вновь возродиться в других формах и новыми надеждами. Но эти новые формы государственного устройства, появляясь где-либо, уже не будут чем-то особенным, поскольку представляют собой смешанное состояние из тех основополагающих типов государства, что были подробно рассмотрены нами. Не бывает государств капиталистических, социалистических, западных, восточных, развитых или отсталых - а есть государства, проходящие в своем существовании известные нам стадии превращений, когда страна под одним и тем же названием предстает то в виде тирании, то - олигархии, то - демократии и т. д. Я хотел бы обратить особое внимание на то, что здесь важна не форма, а содержание общественного процесса. Общество, выходя из состояния тирании, очень долго пребывает потом в удрученном и подавленном состоянии, будучи не в силах переосмыслить и понять уроки трагического прошлого. А они таковы: ни политическая элита, ни народные массы сами по себе не могут создать стабильного государства и справедливых общественных отношений. История убедительно доказала нам на множестве примеров всю несостоятельность их единоличного правления в качестве ведущей политической силы - и те и другие нуждаются во взаимном ограничении и контроле. Народ должен иметь власть в лице политического руководства, ограничивающего народное своеволие и непостоянство, а правители, в свою очередь, должны служить людям и нести перед ними всю полноту ответственности за свои действия. И те и другие должны подчиняться закону. Никого не должно быть ни над законом, ни под законом. В этом и заключается гарантия стабильного развития.

Тем не менее, появление такого рода модели социального партнерства еще долго не случится в России - слишком много в нашем Отечестве самодовольных болтунов, зарвавшихся чиновников да вороватых дельцов. Предлагаю внимательному читателю самому дать оценку государству, имеющему место в нашей стране, и сделать прогноз по поводу будущих изменений в государственном устройстве страны, в которой мы проживаем.