За что враги коммунистов молятся на "папу Зю"

В прошедший понедельник снова "посчастливилось" лицезреть бессменного и бессмертного лидера наших коммунистов Геннадия Андреевича Зюганова. Снова Зюганов старательно вытаптывает оппозиционную площадку, чтобы на ней не появился ни один политик более или менее крупного калибра. Это пусть только наивные думают, что успех Сергея Глазьева на губернаторских выборах в Красноярском крае стал неожиданным подарком руководству компартии. Послушал я понедельничную пресс-конференцию Зюганова, посмотрел, как компартийный лидер ехидно улыбался, когда я представлял нашу газету, - дескать, еще одни либералы, еще одни освободители и борцы за свободу, - и почему-то сразу провел параллель между "жириновцами" и нами. И стало понятно, что бывший провинциальный учитель провинциальной школы "плавает" в фундаментальных политических вопросах. Как, впрочем, и вся верхушка КПРФ, состоящая из среднего звена партдеятелей, ну, в лучшем случае, из второго эшелона советского партхозактива. И было ясно, что всеми признанный экономист Глазьев, имеющий солидный опыт работы в правительстве (министр внешней торговли в 1995 году), опасен этой серой верхушке КПРФ, которая путает Фурье с фурнитурой, Вебера с вибрацией...

В шкуре расскольников никто быть не хочет
Так вот, в Красноярске всё было с точностью до наоборот. Глазьева туда бросили на жертвенное заклание, а он возвратился оттуда чуть ли не триумфатором. Но зато теперь можно с уверенностью утверждать: в рядах оппозиционного блока Глазьеву отведут место исключительного комментатора экономических сюжетов, а в автономное политическое плавание его больше отпускать не будут. Это точно. Рисковать более не захотят.

И как бы ни любил Зюганов творить мифы о себе, родном и любимом, есть вещь, которая неизбежно и безжалостно разрушает эти мифы и его сплошь залегендированную биографию. Самые красивые легенды не в состоянии заслонить очевидного: Зюганов уже дважды проиграл президентские выборы, причем первый раз - находясь в заведомо выигрышной позиции. И в рядах компартии, и за ее пределами за ним уже сложилась устойчивая репутация неудачника.

Ощущая опасность, нависшую над КПРФ, некоторые из ее авторитетных деятелей не раз обращались к Зюганову с предложением внутрипартийных реформ. Но все они сразу же воспринимались в штыки, и ряды "раскольников" вновь и вновь пополнялись новыми фигурами, пытающимися подорвать партийное единство. В этом, кстати, причина совсем недавнего конфликта в партии. Стоило только "второму" человеку в КПРФ Валентину Купцову усомниться в оправданности расправы над Горячевой, Парфиловым и другими и поддержать идею мягкого реформирования партии, как и сам он тут же оказался под ударом. А ведь заслуги Купцова как парторганизатора - не меньше, если даже не больше, чем у Зюганова. Правда, в отличие от последнего, тянувший на себе всю черновую работу КПРФ Купцов никогда себя не выпячивал на первый план.

Кто будет отстирывать "белые одежды" вождя?
Зато трудно найти сегодня в России политика, начинавшего свою карьеру на исходе 80-х или в бурные 90-е годы, чья репутация не оказалась сокрушенной жерновами российского общественного мнения и чьи поначалу "белые одежды" не испачканы основательно черными, а то и кровавыми пятнами. Один из немногих, кому рядовые коммунисты всё еще прощают такие страшные политические провалы, у кого до сих пор не замечают откровенного аляповатого политического грима на лице - Геннадий Зюганов. А что будет, каким он предстанет перед публикой в истинном виде, если смыть этот грим?

Во-первых, непонятно каким образом закрепился за политической биографией Геннадия Андреевича, что он блистательный, непревзойденный интеллектуал и видный марксистский теоретик, сразу раскусивший предательскую сущность перестройки, вступивший в борьбу с ее приспешниками и вдохновителями. А потому и заслуживший честь возглавить в стране обновленную партию коммунистов. Чистый блеф. На самом деле Зюганов шел заурядным путем рядового партийного аппаратчика, а пиком своей карьеры обязан именно перестройке и тому же Горбачеву, которого он не устает проклинать до сих пор. А известность пришла к Зюганову после выхода статьи "Архитектор у развалин". И не про Горбачева, между прочим. Она была направлена против Александра Яковлева, у которого он и работал заместителем заведующего Идеологическим отделом в ЦК! Но пока работал, молчал, что называется, в тряпочку и не смел возвысить голос против шефа. Но когда Яковлев ушел из Политбюро, тогда-то и появилась статья в "Правде". А это называется "пинать дохлого льва", что не делает чести ни одному серьезному и уважающему себя политику. Потому что, скорее, говорит о политической подлости, чем о бесстрашии политического бойца.

Это выступление против Яковлева очень помогло тогда Зюганову. Потому что уже в 1993 году стала воссоздаваться партия и вопрос о лидерстве в ней оставался открытым. Еще одним сильным аргументом стал призыв генерала Макашова к делегатам оргсъезда поддержать "радикала Зюганова в противовес "горбачевисту" Купцову". Зюганов "не забыл" этой услуги непредсказуемого генерала со вспышками параноических приступов, случающихся в аккурат в предвыборные кампании, где главный игрок сам Зюганов, и сначала... выставил его из руководства партии, а затем и вовсе из ее рядов. Сегодня Макашова можно назвать коммунистом только из чистой любви к комфразеологии.

И вообще чувство благодарности и верность своему слову не относятся к отличительным качествам Зюганова. Во время выборов с Госдуму в 1993 году писатель Эдуард Лимонов (который сегодня находится в саратовской тюрьме за экстремизм) в обмен на свою помощь (и немалую) оппозиции просил лишь об одном: не выставлять коммунистического кандидата в округе, по которому Лимонов баллотировался сам. Дав это обещание, тут же поспешил... забыть о нем. А уж о хотя бы о символической поддержке находящегося более полутора лет в заключении Лимонова и говорить не приходится. Не вспомнил о Лимонове Зюганов и на последней своей конференции, хотя вопрос о диссидентствующем писателе и был задан. Ехидно и покровительственно улыбаться в ответ на неудобные вопросы стало для Геннадия Андреевича правилом. Кстати, таким вонючим провинциализмом веет от такого правила, что "видному теоретику марксизма и незаурядному интеллектуалу" не пристало вроде бы лыбиться как базарной барышне в воскресный день...

Личные амбиции папы Зю
Но что там отдельные люди и их судьбы, когда ради личных амбиций "папы Зю" разрушались целые организации! Так произошло, например, с Народно-патриотическим союзом России - левопатриотической коалицией, активно поддержавшей Зюганова на президентских выборах 1996 года. Из НПСР по разным причинам вынудили уйти все яркие фигуры: кинорежиссера Говорухина, кемеровского губернатора Тулеева, блестящего полемиста адвоката Иванова, "красного миллионера" Семаго... После чего эта организация уже не имела никаких шансов на успех в качестве самостоятельного игрока. И вновь возродить ее после выборов 2000-го года Зюганова заставила лишь боязнь возможного объединения умеренных оппозиционеров в пику компартии. И хотя Зюганов стал председателем НПСР, ему не удалось полностью поставить это объединение под свой контроль: в его рядах появился новый лидер - Геннадий Семигин!

Неприятие Зюгановым всего яркого, необычного, хоть чем-то возвышающегося над обыденностью, наглядно свидетельствует о качествах лидера. Интеллектуальной вершиной он выглядит лишь на фоне своего хилого окружения, которое сам подбирал, чтобы ярче оттенить свой творческие "заслуги". Бесцветные аппаратчики и прочая партийная "мелюзга" сделали его тем, кто он есть на самом деле. А на самом деле Геннадий Андреевич ничем не лучше этой партшушеры из его свиты. Реальная же цена его "заслуг" известна: интеллектуальные изыски лидера КПРФ представляют собой перепевы давних и сомнительных по качеству идей и концепций. Так, его центральная идея о врожденной предрасположенности русского народа к социализму украдена у русских народников, "ходивших в народ" еще в конце XIX века. А еще у немецкого теоретика нацизма Хаусхофера он позаимствовал теорию геополитики. Когда говорит о глобализации как дополнении марксистской теории, то это выглядит доморощенным философским уродцем, а не полноценной концепцией, творчески обогатившей марксизм.

А впрочем, Зюганова трудно назвать марксистом. Что он заявляет уже несколько лет подряд? А то, что "в России уже давно исчерпан лимит на революции". Большую профанацию марксизма вряд ли можно изобрести.

Стиль и содержание зюгановских "теоретических трудов" характеризуют как нельзя точно слова одного из чеховских героев: "Честно, с прогрессивным оттенком, невыразимо скучно". Правда, случился однажды прорыв, заставивший заподозрить Зюганова в некоем постмодернизме. И даже иронии. В своей предвыборной платформе 1996 года считающийся записным русофилом Зюганов сравнил русский народ с "былинным Ванькой-Встанькой", который вот-вот "поднимется в свой богатырский рост". В дальнейшем, правда, Зюганов перестал веселить своих почитателей подобными открытиями в области русского фольклора.

Когда оппозиционная делянка была уже зачищена
Теперь большое "во-вторых". О месте Зюганова в отечественной политике. Как известно, он претендует на роль жесткого оппозиционера, непримиримого и последовательного борца с "антинародным режимом".

На самом же деле это не более, чем роль, и играющий ее актер мягок и чувствителен до сентиментальных слез и соплей. Дорогу в ближайшее окружение... Ельцина Зюганов и Купцов начали торить сразу же после воссоздания партии в 1993 году. Они пытались доказать Кремлю свою лояльность и готовность к сотрудничеству по самому широкому кругу вопросов. Пытались проявить себя взвешенными и солидными политиками. И надо сказать, их оценили, им доверили. В ходе осеннего кризиса в 1993 году, когда по российскому парламенту стреляли танки, Зюганов дважды получил возможность выступить на телевидении, куда в то время допускали лишь людей, прямо или косвенно поддерживающих Ельцина. В обмен на "понимание" и мягкость, проявленные верхушкой КПРФ, компартия не была запрещена (ее деятельность лишь приостановили на некоторое время) и получила возможность участвовать в думских выборах. Поскольку оппозиционная делянка была полностью "защищена" властью, то для КПРФ открылась прямая дорога в российский парламент.

Войдя в думу, Зюганов и его ближний круг осуществили свою мечту о возвращении во власть. Хотя власть была законодательной, то есть, по российским меркам, второстепенной, она всё же обеспечивала комфортабельные условия существования и доступ к кое-каким ресурсам. Возможность критиковать режим сочеталась с восхитительным отсутствием какой-либо ответственности за слова и законодательные инициативы. В общем, ситуация почти что идеальная.

Правда эта идиллия оказалась под угрозой уже в 1996 году, когда перед Зюгановым открылся реальный шанс стать Президентом России. Возможно, на какое-то время он даже сам поверил в свои силы. Но его пыл быстро остудили, пригрозив роспуском Госдумы и запретом компартии. После чего начались игры в поддавки. Для наблюдателей той предвыборной кампании не осталось незамеченным, как коммунистический кандидат почти открыто сбавлял обороты, фактически отказываясь от борьбы. А ведь шансы выиграть действительно были. Но не хватало главного - того, что отличает настоящего политика от политикана, - силы воли, целеустремленности и хотя бы куража, желания пойти ва-банк!

В анналы истории уже занесено, как высокопоставленный коммунистический функционер с радостным лицом повторял: "Слава богу, мы проиграли. Партия спасена". Пикантный факт: Зюганов первым поздравил Ельцина с победой, причем тогда, когда избирательная комиссия еще не закончила даже подсчет голосов!

Ну а уж после выборов позиция Зюганова стала носить откровенно двусмысленный характер. Его грозные филиппики в адрес власти перемежались откровенно лояльным поведением в Думе, когда именно голосами коммунистов Виктор Черномырдин был утвержден премьер-министром. Ни один "бюджет народного обнищания", как называли его коммунисты, не был бы принят бес согласия их фракции. Зюганов в очередной раз что-то заявляет об " антинародном режиме", в то время как в кулуарах Думы Купцов рассказывает о своем недавнем задушевном общении в Кремле с бывшим кандидатом в члены Политбюро Борисом Ельциным.

Вся рота идет не в ногу, кроме Зюганова
Для оправдания такой двурушнической позиции Зюганов запустил в оборот тезис о компартии как "системной оппозиции". При этом КПРФ никаких политических дивидендов от пребывания в такой, мягко говоря, странной позиции не имела. Но вот власть кремлевская получила их сполна. Фактически компартия оказалась эффективным средством нейтрализации любого радикального протеста, тем самым вольно или невольно способствуя стабильности на словах ненавидимого ею режима Ельцина. Другими словами, если бы Зюганова не было, то его надо было бы обязательно придумать.

Кстати, в этом обстоятельстве и кроются причины неприятия Зюгановым Путина. Новому главе России нет смысла прибегать к услугам спарринг-партнера, этакого наемного "мальчика для битья", поскольку стабильность в стране теперь обеспечивается другими средствами. Пусть и не самыми лучшими и иногда очень похожими на те, что всегда декларировали коммунисты еще доперестроечной поры. Сейчас речь идет о другом.

Таким образом, надобность в "конструктивной оппозиции" отпала, и коммунистам показали их подлинное место в российской политике.

Но, как известно, ничего нет труднее отказаться от собственной, пусть даже очень сомнительной позиции. Вот и в тяжелейшие для России дни трагедии на улице Мельникова Зюганов обрушился с уничтожающей критикой на власть. Конечно, и власть виновата в этой трагедии. Но ведь как Зюганов обозначил свою позицию?! Вся рота шагает не в ногу, один Зюганов идет в ногу...

Растаптывая последние остатки самоуважения
И последнее. В-третьих. Будто бы Зюганов безальтернативен в КПРФ. Подобное представление ему удалось поддерживать с помощью нехитрой аппаратной политики, суть которой состояла в культивировании "серости" в руководстве компартии и шельмовании любой более значительной и яркой личности, появляющейся в КПРФ.

Так было не только с тем же Сергеем Глазьевым, так было с еще рядом молодых функционеров из регионов страны, выбравших нетрадиционные формы работы на местах, прежде всего с молодежью. Лидеров омских коммунистов Никифорова не допускают, что называется, на пушечный выстрел к руководству партией, хотя в широкой и рядовой среде КПРФ авторитет омского журналиста очень высок.

И сегодня немало партийных интеллектуалов остается в КПРФ, но не хочет повторить судьбу Подберезкина, который в свое время претендовал на лавры оппозиционного теоретика, что для Президиума КПРФ считается крамолой, так как теоретиком в партии может быть только один человек - Зюганов.

Малейший намек на появление в компартии новой сильной фигуры рассматривается Зюгановым как вызов его лидерству. Это знает и секретарь ЦК КПРФ по идеологии Александр Кравец, это теперь знает и Сергей Глазьев. Злым роком для КПРФ стала роль ее лидера. Он растаптывает последние остатки самоуважения партии, и в этом смысле враги коммунистов должны молиться на Зюганова, который делает всё возможное и невозможное, чтобы лишить свою партию последних шансов на политическое будущее.