Другой мир возможен!

Наша газета уже писала в прошлом номере об антиглобалистском движении, в котором участвуют различные организации европейских левых - от сторонников ограничения власти финансового капитала до анархистов, от приверженцев кейнсианской модели социально-ориентированного капитализма до принципиальных сталинистов. Всех их объединяет борьба с политикой приватизаций и спекуляций, с возрастающим диктатом международных банков (МВФ, ВБ) и организаций (ВТО, НАТО), с всевластием транснациональных корпораций и пренебрежительно-расистским отношением Запада ко всему остальному миру.

Возвращаясь с флорентийского социального форума, я взял интервью у члена международного совета "Аттак" (одной из наиболее известных антиглобалистских организаций), доктора социологии университета Париж-8 Карин Клеман, которая также является куратором движения в России и других странах СНГ.

- Карин, расскажи, пожалуйста, о своей организации.
- Аттак создана во Франции в 1999 году после финансового кризиса в России и Азии, после призыва интеллектуалов не допустить финансовых спекуляций. Наше предложение о введение дополнительного налога Тобина (по имени известного экономиста, лауреата Нобелевской премии) на финансовые спекуляции и распределение его среди беднейших стран мира нашло отклик в широких кругах общественности. И сегодня во Франции 60 000 членов Аттак, причем большинство из них раньше не занималось политикой. Это преподаватели, студенты, члены профсоюзов. Сейчас Аттак работает более чем в 30-ти странах. У нас есть общая хартия, но степень радикализма организаций в разных странах различна: во Франции организация более умеренная, в Италии - более радикальная. В России есть несколько отделений Аттак, некоторые из них называются по-другому, например: "Мир не товар", "Сибирь не товар". Никто из российских организаций не подписал хартию, но это не важно. В самом деле, большинству россиян налог Тобина ничего не говорит, хартия не адаптирована для России. В нашем движении формальности не важны.
- Ты сама, на мой взгляд, более радикальна, чем Аттак?
- Да. Но Аттак - это не партия. Мы стремимся к объединению самых разных течений, как реформистских, так и революционных. Члены Аттак - это ресурс для политического обучения людей, для международной солидарности.
- Для чего тебе, француженке, надо помогать развертыванию антиглобалистского движения в России?
- Я не размышляла об этом, всё на эмоциях. В Россию я впервые приехала в 93-м году. Посмотрела, как власть относится к своим гражданам, как они не получают зарплату и терпят - это вызвало у меня жуткий гнев. Я приехала собирать материал для диссертации по социологии, но скоро решила, что нельзя только наблюдать, надо еще и действовать.
- Что дает антиглобалистское движение российской левой оппозиции?
- Сначала мы с товарищами решили содействовать установлению связей между профсоюзами Запада и Востока. Потом, в 1998 году, началось антиглобалистское движение. С точки зрения западных левых, антиглобализм без России будет односторонним, российским левым необходимо выйти из изоляции. Поэтому я решила содействовать созданию Аттак в России. Для меня особенно важно включить в движение в первую очередь, тех людей, которые на практике доказали, что они активисты. У российских левых мало денег, мало ресурсов - тут необходима международная солидарность.
- Ты уже девять лет знакома с Россией, и последние три года живешь здесь постоянно, прекрасно знаешь русский язык. Что ты о нас думаешь?
- Русское общество очень пассивно, аполитично. Надеюсь, антиглобалистское движение придаст российским левым новые силы. Левые активисты очень раздроблены, каждая небольшая левая группировка имеет собственную жесткую идеологию. Непонятно, зачем аполитичных людей заставлять принимать сектантскую программу? У вас нет солидарности, что меня страшно удивляет. Зато если у вас человек настоящий активист, он гораздо более склонен к самопожертвованию, поскольку в России это опасно. У таких людей нет денег, часто нет работы - зато горит внутренний огонь.
- А не проще ли спокойно жить и преподавать в Париже?
- Я просто чувствую здесь, в России, настоящий вкус жизни. Во Франции все эти вопросы слишком теоретичны, возможно, потому что там я была связана в основном с интеллигенцией, а здесь - с рабочими. В Москве я тоже работаю в Институте социологии. Еще перевожу, провожу исследования с французскими коллегами, в общем, как и вы, выкручиваюсь.
- А как ты относишься к таким социальным институтам, как семья, брак?
- Брак для меня - простая формальность. Семья - это хорошо, если она открытая и каждый из супругов сохраняет за собой свободу, то есть возможность общаться, заниматься своими делами независимо от другого. Супружеская измена для меня вовсе не основание для прекращения отношений.
- Расскажи о своих впечатлениях от флорентийского форума.
- Хорошо, что на форум приехало столько людей - около 60000, в том числе антиглобалисты из Восточной Европы. Замечательно, что демонстрация была такой массовой и мирной. Не понравилось то, что каждый рассказывал о своем опыте и мало заботился об общих действиях и кампаниях. Люди это осознали и в кулуарах выражали недовольство. В последний день мы говорили о необходимости создания совместной общеевропейской системы действий. Необходимы совместные акции - забастовки солидарности. Чувствовалось, что Восточной Европе трудно найти себе место в нашем движении: проблемы общие, но предпосылки разные.
- Как бы ты определила собственные взгляды?
- Я марксистка, в том смысле, что пользуюсь методологией Маркса. Признаю и уважаю Ленина как революционера, но я не большевичка, поскольку я вообще против авангарда. Для меня неприемлема психология, выделяющая в обществе некую группу людей, которая находится впереди всех и лучше всех всё знает. Политика - это не математика, в ней должен быть плюрализм. Из теоретиков отдаю предпочтение Троцкому.
- А как вступить в Аттак?
-Официально Аттак в России нет. Соберитесь с друзьями и назовитесь как-нибудь. Действовать можно в рамках профсоюзов, экологических организаций.
- А что бы ты хотела пожелать жителям Удмуртии?
- Вы должны научиться находить время и энергию, чтобы защищать свои права, свое достоинство, а не отдавали всё это в чужие руки. Не бывает в жизни доброго дяди.