Проторенная тропа к благосостоянию,
на которую не ступала нога российского человека

С 1 апреля значительно повышаются таможенные пошлины на нефть и нефтепродукты. Соответствующее постановление за номером 156 было подписано на прошлой неделе российским премьером Михаилом Касьяновым. С начала апреля ставка экспортной пошлины на сырую нефть составит 40,3 долл. за тонну, а ставка пошлины на нефтепродукты - 36,3 долл. за тонну.

Сейчас ставки таможенных пошлин на сырую нефть составляют 25,9 долл. за тонну, а на нефтепродукты - 23,3 долл., так что повышение является весьма значительным. Таким образом, правительство пошло на некоторое, к сожалению крайне незначительное, ограничение сверхприбылей нефтяных олигархов. Учитывая, что стоимость нефти на международном рынке в преддверии войны в Ираке уже превысила 150 долл. за тонну, а стоимость ее добычи - всего 30 долл., то прихватизаторам общенародного богатства затягивать пояса явно не придется. Тем не менее идея народно-патриотических сил о том, что бюджет страны должен формироваться по большей части за счет природной ренты, потихоньку пробивает себе дорогу.

Что такое природная рента? По Конституции, земля и недра, то есть то, что лежит в земле: нефть, газ металлы, - принадлежит народу. Поэтому по идее с каждой добытой и проданной тонны нефти, кубометра газа, килограмма урана соответствующие компании должны платить нам, населению. Это и будет природная рента - то есть плата за ресурсы, принадлежащие народу. Сколько платить? Приведем некоторые цифры.

Себестоимость производства тонны нефти сейчас составляет 30 долл. (включая все затраты: налоги, материалы, зарплату работников, в том числе директоров). Стоимость этой тонны на международном рынке - 140 долл. в среднем за последний год. За год из России вывозится более 200 млн. тонн. Таким образом, получается сумма в 22 миллиарда долларов США (110 долл. умножаем на 200 млн.). Делим 22 млрд. на 142 млн. жителей России. Получаем 155 долл. на брата в год только с нефти. А ведь вывозится еще и газ, и металл, и прокат, нефтепродукты, алмазы, лес, и стоимость всего этого гораздо выше, чем затраты на разработку, добычу, рубку и т. д. Спрашивается, где наши деньги? А сколько берет государство из этой разницы между себестоимостью добычи и ценой на международном рынке? Раньше брало 26 долл., сейчас собирается брать 40. Хорошо, но мало. Да и разница составляет уже не 110, а 120 долл. с тонны нефти. И еще: брать-то государство берет, но тратит отнюдь не на нас. К тому же экспортные пошлины идут в федеральный бюджет, а нужно, чтобы хотя бы часть шла в региональные.

Очевидно, что львиная доля прибыли, получаемая нефте- и газодобывающими предприятиями, просто присваивается их собственниками и директорами и идет на их собственные нужды, а отнюдь не вкладывается в развитие и обновление производства. Такое положение дел абсолютно неприемлемо. Ведь рубится "сук" на котором сидят сами предприятия нефте- и газодобычи, так как отсутствие нужных инвестиций в обновление оборудования, и особенно в геологоразведку, уже приводит к снижению уровня добычи нефти и газа. Например, на протяжении последнего десятилетия у Газпрома уровень добычи газа сократился с 600 млрд. кубометров до 512 млрд.

Единственным выходом из создавшегося положения является коренное изменение системы взимания налогов. Это можно сделать по-разному. Олег Шеин, депутат Госдумы, председатель Российской партии труда предлагает делать так. Берется объем продукции конкретного предприятия (скажем, миллиарды кубометров газа), его рыночная цена, причем с учетом мировых цен, и налогом облагается именно эта сумма. Если Газпром использует посредников, у которых оседает прибыль - это проблема Газпрома. В так называемом цивилизованном мире ставка налога на природные ресурсы достигает 70 процентов от рыночной стоимости природных ресурсов. Именно такой размер налога установлен в США, Норвегии и Великобритании для компаний типа Газпрома или Удмуртнефти. Это и есть природная рента.

Сергей Глазьев, один из лидеров народно-патриотического движения России, предлагает другую схему: составить расчет природной ренты в зависимости от объема и себестоимости добычи по каждому месторождению. Заодно такая грамотная оценка воспрепятствует и укрытию от налогов. А сейчас, не изымая ренту в доход общества, мы по сути субсидируем за счет бюджета и нашего, трудящихся, кармана сверхприбыли олигархов. Естественно, что последние не хотят менять правила игры и будут оказывать сопротивление. Но дело не только в этом. Дело в том, что переход к рентной системе налогов требует существенно иной квалификации наших фискальных органов. Притом такая система неудобна и самим фискальным органам, которые, по словам Глазьева, привыкли взимать налоги не только в государственный карман, но и "выкручивать руки крупным налогоплательщикам и демонстрировать свою власть для извлечения, так сказать, побочных доходов". Нефтегазовый комплекс вообще уходит от налогов. При рассмотрении бюджета 2003 года было высказано множество претензий по данному поводу. Только по этой отрасли бюджет недополучает свыше ста миллиардов рублей доходов, которые уходят из-под налогообложения через так называемые трансфертные цены, то есть продажу товаров по символическим ценам в офшорные зоны. Газпром во многом сам провоцирует неплатежи потребителей за газ - тем, что взвинчивает цены на внутреннем рынке, и потом под этим предлогом не перечисляет соответствующие налоги в бюджет, хотя имеет колоссальные сверхприбыли по экспорту. Переход к рентной системе налогообложения, то есть перенос тяжести налогов на природную ренту от эксплуатации месторождений природных ресурсов, позволил бы существенно снизить налоговое бремя на труд, на себестоимость продукции, освободить от налогов инвестиции, расходы на науку, что, в свою очередь, дало бы мощный толчок экономическому росту. Темпы его развития могли бы возрасти вдвое, так как введение ренты увеличит доходы российского бюджета как минимум в два раза. За счет этого можно будет не только реализовать социальные программы, поднять зарплату и профинансировать ЖКХ, но и снизить налоги на малый бизнес и предприятия пищевой промышленности и стройиндустрии. То есть, как говорится, начать разогрев экономики. При этом не менее 50 процентов природной ренты должно в обязательном порядке оставаться в регионе, где находится соответствующее предприятие.

Впрочем, природной рентой является не только плата за недра. Это и плата за загрязнение окружающей среды и за эфирные частоты. И все эти деньги присваиваются сейчас двумя десятками олигархов, переводятся в западные банки и крутятся там. А мы с вами, хозяева всех этих природных ресурсов (это не я придумал, это записано в Конституции РФ - можете прочитать сами), остаемся ни с чем.

Вот сейчас идет предвыборная кампания. Мы слышим массу программ, полных благих, но таких общих намерений. Умейте отличить пустозвонство от конкретики. И если из уст какого-нибудь кандидата в услышите: "Буду добиваться сокращения налогов с предпринимателей за счет увеличения природной ренты. Буду добиваться повышения доли рентных платежей, отдаваемых в бюджет республики, за счет чего возможно увеличение зарплаты бюджетников в четыре раза. Подам в суд на расхитителей народного достояния", - подумайте, может быть, и стоит отдать за него свой голос.