Как живем, так и говорим? давайте жить лучше!

Проект федерального закона № 63221-3 "О государственном языке Российской Федерации ("О русском языке как государственном языке Российской Федерации")" был отклонен на прошлом неделе Советом Федерации.

Это надо было сделать позавчера
Шума вокруг готовящегося закона в последнюю неделю было много (хотя работа над ним идет так или иначе с 1999 года!). В новостных программах и на страницах газет журналисты и производители рекламы выражали свое возмущение, кричали об ограничении свободы и лишении возможности высказывать собственное мнение, упражнялись в сатире, юморе и сарказме, рисовали жуткие картины будущего, одним словом, развлекались вовсю. Однако каких-либо конкретных ссылок на статьи, вызвавшие эту волну протеста, а также цитатации самих положений мы не встретили ни в одном журналистском материале, поэтому решили разобраться сами, чем же, действительно, этот проект плох, и для начала познакомиться с ним.

(Приятно, что в информационно-поисковой системе (ИПС) "Гарант", установленной в Правовом центре Национальной библиотеки - попутно заметим, что это была не первая ИПС, к которой мы обратились, - этот проект удалось легко найти. Он подготовлен уже ко второму чтению, поэтому, вероятно, замечания, которые были сделаны в ходе обсуждения, учтены, и мы получили более "удобоваримый" продукт. Но это всё попутно, так сказать.)

С точки зрения неравнодушного носителя русского языка, этот закон следовало бы принять лет десять назад, когда разброд и шатание в употреблении языка еще только начинались. Мне случалось встречаться с мнениями ученых о том, что наш язык настолько велик и могуч, что перенесет всё выпавшее на его долю, и выживет, и сохранится, как он уже перенес послереволюционные годы. Но, положа руку на сердце: сколько из дореволюционного богатства языка уже утрачено, просто вышло из обихода или, вернее, было вытеснено. Мы сетуем, например, что у нас нет сейчас обращения к девушке, женщине (кроме того, что по половому признаку. Но "женщина" звучит как-то грубо и двусмысленно, а эта пресловутая "девушка"... Неизбывный комизм неизбывной ситуации, когда продавщица предпенсионного возраста легко откликается на: "Девушка, покажите, пожалуйста..."). А раньше!.. Сударыня... Голубушка...Милостивая государыня...Кажется, мелочь. А сколько еще таких мелочей исчезло?

Он такой же, как мы, только без хвоста!
Если попытаться более четко обозначить то, что раздражает нормального грамотного обывателя в речи теле- и радиоведущих, политических деятелей, в рекламных роликах, то, помимо нарушений орфоэпических, грамматических и прочих норм русского языка, мы выделили бы следующие факты.

Первое. Немотивированное употребление дикого количества иностранных слов в самых немыслимых сочетаниях со словами русскими. "Смесью французского с нижегородским" грешат и журналисты, и творцы рекламы (чего стоят, например, леденящие душу "МТС - настоящий GSM", "Не тормози - сникерсни!" В последнем случае, кстати, сразу два греха - и сленг, и "иностранщина"). Второе. Использование сленга - от молодежного до уголовного арго.

Вы заметили, как любезен язык уголовников нашим депутатам? Невольно возникает вопрос: откуда они пришли в парламент, из зоны? Недавно в телеинтервью жена одного высокопоставленного чиновника (ни он, ни она не "сидели" - это известно доподлинно) поделилась информацией о кулинарных пристрастиях супруга: "Он по жизни любит борщ". И ей, и журналисту невдомек, что "по жизни" - тоже оттуда, из лагеря (не пионерского). А уж такие словечки, как "кинуть", "сдать", "подставить", "отмазать", "нарыть" и прочие, стали частью нашей речи, не так ли, господа? Не следует ли журналисту, подготовившему какой-либо текст и заботящемуся не только о рейтинге газеты (без этого слова - нынче никуда!), но и о чистоте родного языка, взять "Толковый словарь уголовных жаргонов" (есть и такой!) и методично вычеркнуть из своего труда все зафиксированные там слова. Может быть, таким образом нам удалось бы несколько уменьшить то впечатление, что все мы - либо из зоны, либо на пути туда. Ну и третье - употребление в языке средств массовой информации, а также рекламе, просторечных слов из тех только соображений, что "так говорят". Если идти дальше, то и мат на улицах стоит - хоть уши затыкай - так тоже говорят. Может, и его пора в рекламу?!

Недавно чуть не по всем программам показали Владимира Жириновского в Ираке. Мало того что он во всеуслышание предлагал Бушу ударить вместе по Грузии, так междометия, которыми пестрела его речь, хотя и заглушенные "писком", легко угадывались и указывали на тесную близость слуги к его народу. Кому-то это, наверно, приятно, кто-то думал: он такой же мужик, как мы, простой, и говорит на нашем языке ("...он такой же, как мы, только без хвоста...". Но это нарушение "нравственного закона внутри нас", который так восхищал Канта, позволяющего "отличать плохое от хорошего", радует далеко не всех.

Когда-то мат был связан с языческим культом матери-земли и использовался исключительно жрецами во время обрядов, долженствовавших обеспечить плодородие. Никто из непосвященных не смел произносить священные слова. С развитием христианства они стали бранными, но также запретными, табуированными, и тот, кто позволял себе произносить их, переступал черту, нарушал нравственную норму. Психологи говорят, что нарушив табу раз, человек открывает себе путь ко многим запретным вещам. То есть после этого заповеди "не укради!", "не убий!" перестают иметь прежнее значение. Так странно ли, что у нас, в заполненной матом стране, процветают воровство, бандитизм, убийства... Язык - он такой, каким мы его храним, он - объективное отражение нашей жизни, но он и во многом определяет нашу жизнь. Отсутствие единых для всех, исполняемых языковых норм - это и закономерное отсутствие порядка в стране. Такой вот печальный вывод.

Для тех, кто вправду крут?
Однако вернемся к закону. В статье 1 проекта есть шестой пункт, который и вызвал весь сыр-бор: "При использовании русского языка как государственного языка Российской Федерации не допускается использование просторечных, пренебрежительных, бранных слов и выражений, а также иностранных слов при наличии общеупотребительных аналогов в русском языке". Именно против этого протестовали, например, деятели рекламы - ведь они вставляют в свою рекламу "живую речь". Вот говорят люди: "Айда", так вот вам, возьмите! Или "одевают" на ребенка "подгузники", ну и вы "оденьте". Не знаю, как вы, а я предпочитаю "надевать", и жду, что мне позвонят (а не позвонят), и пригласят (а не пригласят), поэтому такая реклама, на мой взгляд, просто отвратительна. Этакое "хождение в народ" - деятели рекламы "опускаются" до уровня масс, иначе их "никто не поймет" и, главное, никто не купит. А раз покупают...

Потом, сколько сейчас развелось разных ток-шоу. Ну, интересно людям, ради бога, пусть смотрят, слушают. Но ведь стоит один раз увидеть "Окна" и услышать постоянный "писк", заменяющий нецензурное слово, и сразу становиться ясно: молодежь говорит на новом языке, который в романе Владимира Сорокина "Голубое сало" назван "русматом" и является одним из двух языков России ХХI века. А сколько копий было сломано прошлым летом вокруг самого романа! На писателя подавали в суд за осквернение русского языка, не заметив, что давно осквернили его сами, слушая (а то и произнося) то, что в советские времена называлось "непечатными выражениями". Сейчас печатно всё! И останется таким, если не будет принят закон (а принятый не будет выполняться). Хотя, конечно, может быть, не в законе дело, а в нашем равнодушии.

Что мы делаем, прочитав в магазине на ценнике "антрикоты", или "козенаки", или бог еще знает до чего доходящую фантазию грамотеев? Морщимся, фыркаем, хихикаем, редко-редко скажем продавцу: "Извините, у вас тут неправильно написано". А вот студенты филфака университета Сочи провели чудную (на мой взгляд) акцию. Эти шустрые и мобильные ребята, которым дороги и слава города, и чистота русского языка, зафиксировали ошибки, увиденные ими в ценниках товаров, названиях фирм и услуг, и в один прекрасный день прошлись по всем замеченным в некорректном обращении с языком учреждениям. Они вклеивали на места ошибок крупные яркие буквы и передавали руководителям учреждений распечатанные правила русского языка, именно те, на которые их сотрудники сделали ошибки. После этой акции, показанной по Центральному телевидению, многие работники стали более внимательными, пользуясь нашим многострадальным языком и бумагой, которая, как известно, всё стерпит, - кому хочется публично продемонстрировать свою безграмотность!

А судьи кто?
Конечно, в случае с законом возникает вопрос: "А кто будет определять, пренебрежительные это слова или еще какие?" Если в этом, как и с орфографией, нам помогут словари (в которых есть пометы "бран.", "простореч." и т. д.), то как быть с иностранными словами: есть в русском языке общеупотребительные аналоги или нет? А, может, у них нет дополнительного значения или его оттенка? Разбираться во всех этих тонкостях придется федеральным органам государственной власти, которые "в пределах своей компетенции" "осуществляют контроль за соблюдением законодательства Российской Федерации о государственном языке Российской Федерации; принимают иные меры по защите и поддержке русского языка как государственного языка Российской Федерации" (статья 4). В общем, пусть болит голова у федеральных органов.

Кстати, государственный язык Российской Федерации "подлежит обязательному использованию <...> за исключением <...> если несоблюдение норм русского языка как государственного языка Российской Федерации является неотъемлемой частью художественного замысла" (статья 3) (как это было с В.Сорокиным!). Так что пишите, писатели, вас не накажут!

Никаких указаний на то, что в общественных местах, как то: улица, рынок, автобус, - русский язык должен использоваться как государственный, мы не нашли, а значит, нецензурная брань по-прежнему на законном (вернее беззаконном) основании будет сворачивать нам уши в трубочку. (С другой стороны, если бы такое решение было принято, то и деревенская старушка с ее просторечием стала бы нарушительницей закона. В общем, чего-то тут не хватает, надо еще работать.) Единственная надежда на статью 4, ведь "федеральные органы разрабатывают и принимают...", и если они решат, что мату не везде место, а мы поддержим, то, может быть, "русмат" всё же не станет языком наших детей и внуков?

Итак, обсуждение закона продолжается. В нем всего шесть статей, в отличие, например, от французского, где их 24! Невелик труд прочитать и составить собственное мнение, а может быть, принять участие в полемике, если, конечно, вам не всё равно.

Кстати, о французах
4 августа 1995 года президент Франции Франсуа Миттеран утвердил новый закон о французском языке. Подготовка закона проходила в обстановке горячей полемики в обеих палатах парламента, а также в средствах массовой информации.

Активное участие государства в планировании и проведении языковой политики характерно для Франции и восходит к ордонансу короля Франциска I, предписывающему употребление французского (а не латинского) языка. С той поры было проведено множество различных языковых акций.

От других стран Францию отличает наличие специального учреждения, призванного заниматься выработкой языковой нормы и обеспечивать "чистоту" языка (qualite - высокое качество). Таким учреждением является Французская академия.

В тексте нового закона говорится, что французский язык является основным признаком, определяющим самобытность французской нации, и национальным достоянием страны. (Интересно, что, кроме Франции, этот закон принят еще в 47 франкоязычных странах.) Закон провозглашает обязательность употребления французского языка в технической и коммерческой документации, устной и письменной рекламе, радио- и телевизионных передачах, надписях и объявлениях, трудовых соглашениях и контрактах. За нарушение закона предусмотрены жесткие санкции.